Неточные совпадения
Перед обедом общество опять сходилось для беседы или для чтения; вечер посвящался прогулке,
картам, музыке; в половине одиннадцатого Анна Сергеевна уходила к себе в комнату, отдавала приказания на
следующий день и ложилась спать.
Петр Ильич, войдя к исправнику, был просто ошеломлен: он вдруг увидал, что там всё уже знают. Действительно,
карты бросили, все стояли и рассуждали, и даже Николай Парфенович прибежал от барышень и имел самый боевой и стремительный вид. Петра Ильича встретило ошеломляющее известие, что старик Федор Павлович действительно и в самом деле убит в этот вечер в своем доме, убит и ограблен. Узналось же это только сейчас пред тем
следующим образом.
На этом протяжении в море впадают
следующие речки: Нианса и Эхе, названная на
картах рекою Сковородкина; в 10 км от нее будет река Пия (по-русски Башкирка), потом Унтугу, Сэен, Кансу (по-китайски Каньчжу) и Огоми.
Следующая речка после Найны была Тыченга (по-удэгейски Тэенга). Она длиной около 20 км и также берет начало с хребта
Карту. В верховьях Тыченга протекает по узкому и глубокому ущелью, края которого падают к реке под углом чуть ли не в 60 или 70° и сплошь покрыты осыпями.
На
следующий вечер он снова явился к карточному столу и поставил на
карту свою лошадь — последнее, что у него осталось.
— Ловко! — согласился Ромашов. — Приму к сведению в
следующий раз. Однако прощайте, Павел Павлыч. Желаю счастливой
карты.
Разве ты не можешь, — продолжал он, обращаясь к Фалалею, — разве ты не можешь видеть во сне что-нибудь изящное, нежное, облагороженное, какую-нибудь сцену из хорошего общества, например, хоть господ, играющих в
карты, или дам, прогуливающихся в прекрасном саду?» Фалалей обещал непременно увидеть в
следующую ночь господ или дам, гуляющих в прекрасном саду.
Митенька вздрогнул при звуках этого голоса; ему серьезно померещилось, что кто-то словно высасывает из него кровь. Снова водворилось молчание; только
карты хляскали по столам, да по временам раздавались восклицания игроков: «пас»; «а ну, где наше не пропадало!» и т. д. или краткие разговоры вроде
следующих...
Мы на цыпочках прошли в
следующую комнату, где сидели два заводских управителя, доктор, становой и еще несколько мелких служащих. На одном столе помещалась батарея бутылок всевозможного вина, а за другим шла игра в
карты. Одним словом, по случаю сплава всем работы было по горло, о чем красноречиво свидетельствовали раскрасневшиеся лица, блуждающие взгляды и не совсем связные разговоры. Из опасения разбудить «самого» говорили почтительным полушепотом.
Людовик (в пространство). Герцог, если вам не трудно, посадите маркиза де Лессака на один месяц в тюрьму. Дать ему туда свечку и колоду
карт — пусть рисует на ней крестики и нулики. Затем отправить его в имение — вместе с деньгами. (Де Лессаку.) Приведите его в порядок. И еще: в
карты больше не садитесь играть, у меня предчувствие, что вам не повезет в
следующий раз.
— Да, она очень интересна, — сказал Стадников и, перестав тасовать
карты, начал
следующее повествование.
Так и не мог убедить его Николай Дмитриевич. Сам он всегда рисковал и, так как
карта ему не шла, постоянно проигрывал, но не отчаивался и думал, что ему удастся отыграться в
следующий раз. Постепенно они свыклись со своим положением и не мешали друг другу: Николай Дмитриевич рисковал, а старик спокойно записывал проигрыш и назначал игру в четырех.
Началась партия. Лещова присела у нижней спинки кровати и глядела в
карты Качеева. Больной сначала выиграл. Ему пришло в первую же игру четырнадцать дам и пять и пятнадцать в трефах. Он с наслаждением обирал взятки и клал их, звонко прищелкивая пальцами. И
следующие три-четыре игры
карта шла к нему. Но вот Качеев взял девяносто. Поддаваться, если бы он и хотел, нельзя было. Лещов пришел бы в ярость. В прикупке очутилось у Качеева три туза.
Султанов, сердитый и растерянный, сидел у себя в фанзе и искал на
карте станцию Шахе; это была
следующая станция по линии железной дороги, но от волнения Султанов не мог ее найти. Он злобно ругался на начальство.
Петр III не лишен был и суеверных предрассудков; так он очень любил гадать в
карты. Кто-то сказал императору, что есть офицер Веревкин, большой мастер гадать на них. Веревкин стал известен еще при императрице Елизавете по
следующему случаю.
Такую картину, которая сразу же поставила нас в тупик. У одного из диванов сидели за ломберным столом четыре женщины и играли в
карты. Пятая помещалась на диване и смотрела на игру. В углу виднелась еще фигура у двери в
следующую комнату; а у входа налево сидела с ногами на диване седьмая пансионерка и читала.